Великое Нечто - Страница 28

Вундеркинды затаили дыхание, с любопытством глядя нагробницу.

— А теперь обратите внимание на барельефы… Корсаков отошел в угол зала и присел на холодную скамью.

Все-таки, размышлял он, греческая и римская культуры были в чем-то более светлыми, чем культура Средневековья. Даже античные гробницы отличаются от средневековых, настолько в них меньше страха и пугливой подавленности. И едва он об этом подумал, как тотчас в памяти возникла темная застывшая фигура с острым костяным подбородком.

Исчерпав все сведения о римской усыпальнице, экскурсоводувел юных гениев из зала. Гении уходили, полные рвениянабивать свои свежие головы знаниями. У гробницы остался все тот же любознательный Ваня Медведев, который опять отбился от однокашников.

Мальчик задумчиво прохаживался вокруг гробницы, проявляя к ней повышенный исследовательский интерес В одном месте он остановился и потрогал пальцем пыльный след, оставленный на постаменте. Корсаков покосился на свои туфли и подумал, что неплохо бы вытереть подошвы.

— Тебе не пора догонять остальных? — спросил он вундеркинда, подходя к нему.

— Я хочу выяснить, есть ли там призрак. — Мальчик подпрыгнул и попытался ухватиться за край гробницы.

— Не трогай экспонаты! Откуда там быть призраку, ведь это копия!

— А вдруг это зеркальная трансформация?

— И ты не боишься? А что, если призрак тебя схватит?

— Днем? Днем призраки не выходят! — не очень уверенно сказал вундеркинд.

В этот миг крышка усыпальницы приподнялась, и за край ухватилась огромная ручища.

— Все ушли? Ну и духотища здесь! — прозвучал низкий загробный голос.

Ваня Медведев издал стонущий вздох, попятился, споткнулся о ступеньку, упал, вскочил и опрометью бросился наутек. Бурьин с хохотом выбрался из гробницы и задвинул крышку.

— Снова юный поклонник пышных форм? Ему можно только позавидовать — сегодня он узнал массу нового и о женщинах, и о потустороннем мире.

Часов около пяти вечера они вновь были в музее, причем Корсаков выглядел несколько располневшим из-за спрятанного под пиджаком пакета с инструментами. Недалеко от центрального входа Алексей заметил двух милиционеров, один из которых был даже с автоматом.

— Я отлично знаю, как работает этот народ, — усмехнулся Бурьин. — После закрытия они обойдут залы, все проверят, поставят на сигнализацию, а потом спустятся вниз, послушают радио и завалятся спать. А после будут через каждый час или два докладывать по телефону, что все в порядке, без происшествий. Ну ночью у них, может, еще будет проверка. Приедет капитан на машине, скажет пароль — «Вымпел» или «Абрикос» — потопчется и уедет. Ну это если, конечно, сигнализация не сработает…

— Откуда ты все знаешь? — удивился Корсаков.

— А что тут такого? Думал, государственная тайна? — презрительно фыркнул Никита. — Ограбить музей — все равно что отобрать у ребенка конфетку.

— Сплюнь — сглазишь!

Они прошли мимо греческого копьеносца и заглянули в маленький зал. Усыпальница римских императоров слегка отливала желтизной при тусклом свете ламп дневного освещения.

Корсаков обошел гробницу и, отодвинув крышку, опустил в нее пакет. Ломик глухо стукнул о гипсовое дно. Алексей наступил на барельеф и перебросил ногу в гробницу.

— Добро пожаловать в новый дом! — сказал он и взялся за крышку.

В соседнем зале послышались голоса:

— Девушка, музей скоро закрывается. Приходите завтра к десяти.

Алексей вцепился в крышку, чтобы она не брякнула, а Никита, оттолкнувшись от пола и перевалившись животом через край, кувыркнулся в гробницу.

— Подхватывай с той стороны! — прошипел он.

Они приподняли гипсовую крышку и бесшумно опустили ее. В гробнице стало темно. Ощупывая стенки руками, авантюристы присели на дно усыпальницы.

Через некоторое время донеслось размытое шарканье тапочек. Похоже, смотрительница даже не стала углубляться в зал, а просто заглянула в него из-за колонн и отправилась дальше.

— Ушла? — прошептал Никита.

— Кажется, да.

Сквозь узкие щелки по краям крышки пробивался свет.

— Фонарик у тебя? — услышал Алексей нетерпеливый шепот Никиты. — Включай!

При ярком свете фонаря, луч которого разбрызгивался о дно гробницы, Корсаков увидел, что Никита сидит напротив, скрестив ноги по-турецки, и обмахивается воротом куртки.

— Эта комнатка рассчитана только на одного жите ля, — сказал Бурьин. — Ну жарища!

В усыпальнице становилось душно. Древние скульпторы, продумавшие мельчайшие детали внешнего оформления и вырезавшие прекрасные барельефы, явно не рассчитывали, что обитатели гробницы станут дышать.

— А не открыть ли нам форточку? — Корсаков слегка приподнял крышку гробницы, подложив под нее ломик. Он надеялся, что снаружи легкий перекос крышки не будет заметен.

Теперь в гробницу поступал хоть какой-то воздух, и стало не так душно. Зато им пришлось выключить фонарик, чтобы его свет не заметили снаружи.

Корсаков закрыл глаза и стал тщательно продумывать каждый шаг. В какой части статуи может находиться тайник? Ему захотелось еще раз перечитать ночное послание, но в гробнице для этого слишком темно.

Двигать бронзовую статую и осматривать ее придется очень осторожно, так как поблизости от зала находится круглосуточный пост охраны. Алексей вспомнил, как далеко разносятся по гулким плитам шаги, и пожалел, что они не запаслись войлочными тапочками с завязками, вроде тех, что до сих пор выдаются при входе в некоторые дома-музеи.