Великое Нечто - Страница 53

К оглавлению

53

«Послушай, милочка, — говорил ей здравый смысл, — куда подевалась твоя прежняя серьезность? Ты перестаешь контролировать себя! Вспомни прадедушку Бнурга, который облаивал слонов в зоопарке. Тоже так хочешь? Это тебя затягивает форма, вспомни первый закон!»

Но здравый смысл старался зря, в настоящий момент Лирде совершенно не хотелось к нему прислушиваться.

— Мне скучно! — капризно пожаловалась она, упираясь подбородком в плечо Корсакову. — Леш, ты собираешься меня развлекать или мне умереть от тоски?

— Поезд есть поезд — здесь всегда скучно.

— Какой ты вредный! Совсем не развлекаешь девушку! Подумать только, и за тебя я хотела выйти замуж!

— Давай я тебя развлеку. Хочешь куриную ножку? — предложил Никита.

— Нет, — замотала головой Лирда. — Не хочу!

— Не хочешь, как хочешь — мне больше достанется, — охотно согласился тот.

Бурьин уже успел смотаться в вагон-ресторан и притащить три курицы-гриль, бутылку водки и десять бутылок пива. Не прошло и часа, как кости двух из трех курочек уже лежали горкой на газете рядом с пятью пивными пробками, а сам Никита подумывал, не перебраться ли ему на верхнюю полку.

— Молодой человек, у вас отличный аппетит! На вас просто приятно посмотреть, — сказал Семен Маркович, осторожно отодвигая свой рукав от пивной лужицы на столе. — Скажите, вы всегда так обедаете?

— Нет, только когда худею, — объяснил Бурьин и вышел, чтобы вымыть руки.

Лирда посмотрела на куриные кости на столе и задумчиво наморщила лоб.

— Надо убрать со стола! — сказала она и, подняв газету, выбросила кости в окно.

— А если они попадут кому-нибудь на голову? — поинтересовался Корсаков.

— Не попадут, я это точно знаю. — Лирда выглянула в окно и увидела, как за насыпью на траву, бестолково хлопая крыльями, опустились два белых молоденьких петушка.

Девушка весело засмеялась и стала следить за кружившей по плацкартному купе мухой. Муха вначале села на верхнюю полку, но ей там не понравилось, и она уселась на голову старому узбеку как на самый неподвижный предмет во всем вагоне. Лирда быстро схватила со стола газету, прицелилась и — шлеп! На колени к Грзенку упала муха. Чингиз Тамерланович зацокал языком, сострадая. Он-то хорошо помнил, каково быть на ее месте.

— Реакция, как у мангуста! — похвалил Корсаков, с интересом наблюдая, как старый хан, морщась, вытирает лоб.

— Не женщина, а гладиатор! Только прошу вас, не надо совать мне газету под нос… — восхитился Семен Маркович, брезгливо отклоняя назад голову.

— Каков материал для вашей книжки! Запишите себе в блокнотик. «Коня на скаку остановит и муху прикладом убьет!» — сказал Алексей.

«Что со мной? — удивилась сама себе Лирда. — Я становлюсь какая-то другая, и мне это даже нравится!»

Вернувшийся Никита залез на верхнюю полку, подложил под голову подушку и вытянулся во весь рост. Полка оказалась для него коротковатой, и ноги великана в новых синих носках надежно перегородили проход по вагону.

— «Спать ложился дядя Степа — ноги клал на табурет…» Где бы мне взять табурет? — пробормотал Бурьин и почти мгновенно уснул. Спустя минуту сверху послышался его басистый храп.

Корсаков тоже стал подумывать о том, чтобы залезть на верхнюю полку, но тут Семен Маркович, которого присутствие Никиты слегка сдерживало, испытал очередной приступ болтливости. Его выпуклые добрые глаза с тяжелыми веками устремились на него и на Лирду.

«Неплохо я его сделал, — самодовольно подумал Грзенк, слушая хорошо поставленный лекторский голос Дубровина. — Двигается естественно, не шепелявит и, главное, не умнее, чем нужно… А это важно. Помнится, дедушка Бнург делал фантомов, так они у него все гениями получались. Пушкин там, Леонардо, Достоевский…»

Вероятно, Грзенк любовался своим фантомом слишком откровенно, потому что Дубровин вдруг повернулся, посмотрел на него с недоумением и прокричал ему в самое ухо:

— Чингиз Тамерланыч, вы меня слышите?

Старый узбек покачал головой, что, мол, нет, не слышит.

— Вы глухой? Грзенк закивал.

— И по-русски не понимаете?

Грзенк опять помотал головой, показывая, что не понимает. Семен Маркович сострадательно вздохнул.

Молчаливый майор аккуратно сложил газеты, убрал их в «дипломат» и достал колоду карт.

— А не сыграть ли нам в преф? — предложил он.

— Почему бы и нет? — сразу согласился Корсаков.

Они начали игру. Дубровин с минуту любовался мелькавшими за стеклом столбами, а потом нерешительно спросил:

— Можно я с вами поиграю? Только давайте в подкидного дурака.

— В дурака? — удивился майор. — Ну давайте в дурака. А кто четвертым?

— Я уверена, что быстро научусь, — попросила Лирда.

— Вы никогда раньше не играли? Ну и игра будет… — поморщился майор.

Неожиданно с кошмарным лязгом сработали тормоза. Полетели чемоданы. Сонный Никита едва не свалился с полки.

«Неужели майстрюк?» — всполошился Грзенк.

Глава XVI
ПРАДЕДУШКА БНУРГ

Прадедушка Бнург сидел на крыше одного из московских небоскребов и смотрел на полную луну. В горле у него клокотало. Он ощущал непонятную тоску и одиночество. Почему-то луна очень беспокоила его, и он словно разговаривал с ней своим монотонным воем. «Наверное, я унаследовал это от моих предков-волков», — задумался он и почти сразу спохватился, что никаких предков-волков у него не было.

«Все в голове мешается!» — выругал себя прадедушка и собрался уже взять себя в руки, но вместо этого, повинуясь мгновенному импульсу, задрал лапу у центральной антенны. Ему льстила мысль, что ни одна собачка еще не поднимала ногу так высоко над городом. Но почти сразу он уловил слабый запах от одной из труб. Кажется, какой-то ленивый жилец небоскреба уже присобачился выводить на крышу свою псину.

53