Великое Нечто - Страница 83

У Корсакова раскалывалась голова. Он не выспался, и его грызла какая-то непонятная тоска. Окружающий мир казался стиснутым, сплюснутым, сырым и ужасно тесным, и хотелось говорить об этом, искать какой-то выход.

— Все как-то мелко в жизни, — сказал он, когда они пробирались через ельник. — За что ни возьмешься — все не то. Посмотришь сам на себя со стороны, и противно становится.

— Хочешь совет, как доктор доктору? — проницательно перебил его Никита. — Не пей, когда я пью. Не для тебя это. Пьяницы бывают веселые и хмурые. Ты хмурый.

— А ты какой?

— Я вообще не пьяница. Просто я очищаю мозговые клетки от излишней информации, накопившейся за долгие годы жизни, — заявил Бурьин.

— По-моему, с той скоростью, с которой ты их очищаешь, они уже давно чистые… — буркнул Алексей.

— Еще не совсем. А, черт… что это? — Никита наступил на что-то скользкое и вытер подошву о траву. — А тут и правда полно грибов, — удивился он.

— И коров, — проворчал Алексей.

— Откуда ты знаешь?

— По запаху.

Бурьин посмотрел на подошву и кивнул:

— Похоже, бедняжка заблудилась на опушке. Попетляв еще немного по тропинке в сплошном тумане,

они едва не налетели на изгородь.

— О, знакомое место! — обрадовался Никита. Они перелезли через ограду и вскоре вышли к лесу. Ручей, покрытый белесой утренней дымкой, казался неподвижным. Туман уже начинал рассеиваться, когда из него выплыл Черный камень.

— Будем вырывать этот зуб мудрости, — сказал Алексей и стал подкапывать пень, в то время как Никита подрубал топором мощные корни.

Работа оказалась тяжелой. Пень крепко вцепился в землю корнями, толстыми, как канаты. Лишь к концу третьего часа он поддался, и торжествующие кладоискатели, вдвоем навалившись на лом, выкорчевали его. В сухой мягкой почве под пнем на обрубленных корнях висели белые грибы-мешочки и копошились встревоженные муравьи. Приятели переглянулись и, рассеивая собственные сомнения, взялись за лопаты.

Они не слышали, как в чаще раздался легкий треск. Сквозь бурелом, пугливо озираясь, крался потомок двух ханов и эмира. В какой-то момент ему почудилось, что один из мокрых стволов шевелится. Грзенк отпрыгнул и обогнул подозрительное место, сделав по лесу приличный крюк.

Грзенк выбрался из летнего домика тайком, оставив Лирду под присмотром Дымлы и Бнурга. Несмотря на огромный риск, он решил еще раз побывать на поляне, куда его влекла необоримая сила.

После неудачной попытки пробраться к ним вчера, приняв форму соседки, майстрюк как будто отказался от охоты. Но Грзенк понимал, что это только временное отступление, и надеялся, что в схватке майстрюка с кнорсом пожиратель получил хоть какие-нибудь повреждения и теперь ему нужно время, чтобы зализать раны. Куда печальнее закончилась схватка для кнорса — он просто исчез, растворился, сгинул столь бесследно, как если бы его никогда не существовало.

Подобравшись к поляне, аксакал осторожно выглянул из-за Черного камня. Корсаков и Бурьин уже выворотили пень, лежавший теперь на боку и смотревший на ручей обрубленными корнями.

Алексей был в яме, а Никита сидел на мостике и ждал, пока приятель устанет, чтобы его сменить. Когда ему надоело бросать камешки в ручей, он подошел к краю ямы и присел рядом. Грзенк долго следил за их работой. Под конец он устал стоять и сел, прислонившись спиной к валуну.

Он связался с Лирдой, чтобы узнать, как у нее дела.

Лирда передала, что майстрюк больше не объявлялся, Бнург и Дымла ее охраняют, а баба Паша только что проснулась и копается в огороде. Эта информация несколько успокоила Грзенка.

— Папочка, будь осторожен. Возвращайся скорее, — попросила Лирда.

«Да что ж они так долго возятся?» — потерял терпение Грзенк, вновь выглядывая из-за камня. Теперь уже копал Бурьин, а Алексей сидел на краю ямы, свесив вниз ноги.

На поверхности лежала целая гора земляных комьев, камешки, корни, куски дерева и многое другое из того, что начинается с буквы «к», но, увы, не клад.

— Ну что я могу сказать? Отрицательный результат — тоже результат. Придется признать, что клада под дубом не было, — заявил Алексей, когда Никита, едва стоящий на ногах от усталости, выбрался из ямы.

— Что!!!Тогда какого лешего я все это копал? — взревел Никита.

Но тут и он осознал всю комичность положения, и над поляной разнесся хохот неудачливых кладоискателей.

Как только приятели скрылись в сухом ельнике, Грзенк выскочил на поляну и на четвереньках подбежал к яме. У него было предчувствие, что Великое Нечто может находиться среди вырытых из земли предметов, и он хотел воочию в этом убедиться. Ведь только наивные аборигены искали сундук. Великое же Нечто могло быть всем, чем угодно.

Грзенк долго рылся в вырытой и выброшенной из ямы земле, ища то, в чем заключалась вся цель развития его цивилизации. Но поиски не увенчались успехом: камешки оказывались всего лишь камешками, корни корнями, да и среди муравьиных личинок Вселенский Одухотворитель не обнаруживался.

Грзенк не заметил, как земля, на которой он стоял, осыпалась. Неуклюже взмахнув руками, он сполз в яму. В панике выбираясь наружу, Грзенк ухватился за один из обрубленных корней, торчавших из откоса ямы.

Корень оборвался иод его тяжестью, и под выкрошившимся комом земли что-то тускло блеснуло. Реакторный желудок инопланетянина сжался, а зрительные элементы его формы сузились — неужели оно?

Уже не таясь, Грзенк изменил структуру кистей своих рук, превратив их в лопаты и вертящиеся буравчики, и быстро высвободил из земли большой сундук, для прочности окованный металлическими полосками.